Протоиерей Валентин Амфитеатров
Великий Пост. Духовные поучения.
В Вербное воскресенье
(Вход Господень в Иерусалим)
В Иерусалиме и его окрестностях совершалось в одну из предпасхальных недель
странное явление. Из уст в уста передавались чудные рассказы про Иисуса из Галилеи.
Рассказывали, как Он учил и как уроки Его смягчали, преобразовывали человеческую
душу, как Он жил и действовал. Массы людей были свидетелями и непосредственными
участниками такого преобразования: неисцельно больные выздоравливали, прокаженные
очищались, грубые, самолюбивые, жестокие душой изменялись в кротких, смиренных
и добрых. Известия об Иисусе
были одни из тех, что массы людей чувствовали в Нем Чудотворца, имевшего силу
воскрешать телесно и духовно, Спасителя. Миллионная масса горела нетерпением
торжественно встретить Иисуса в Иерусалиме и своими задушевными восторгами положить
начало благоговению и любви к Господу, признать в Нем ожидаемого Мессию и отдать
Ему свои душу и сердце. Такое восторженное настроение миллионных народных веселых
масс приводило в восхищение двенадцать учеников Спасителя. Их радость была неудержима.
Им казалось несомненным,
что настало теперь не для них только, но и для целого мира бесконечное счастье.
Взоры учеников обращались на Иисуса. Ученикам хотелось, чтобы их Учитель был
так же настроен, как и они. Но взоры Господа были кротки и речи сдержанны. При
общем ликовании Спаситель вдруг произнес: вот мы входим в Иерусалим. Здесь предан
будет Сын Человеческий; и осудят Его на смерть, и предадят Его народу на поругание,
и биение, и пропятие (Мф. 20, 18, 19). Слова Спасителя для находившихся в радостнейшем
настроении учеников Его
были неожиданны, как гроза среди безоблачного, ясного, теплого дня. Однако они
уразумели в них тяжелую правду. В этих словах заключался еще и такой смысл: во-
первых, Спаситель желал, чтобы ученики поняли, что вслед за восклицаниями народными
наступят дни тяжкого искушения и для Иисуса, и для истинно Его любящих; во-вторых,
что вообще восторженное состояние человека есть явление непостоянное, и, в-третьих,
Спаситель указывал верный путь к постоянно радостному настроению, даже в дни
страха и ужаса. Приведенные
слова Спасителя внушали им с осторожностью отдаваться восторгу и с тем вместе
давали поучение, как быть и что делать в наступающие дни.
Гул народных масс встретил Иисуса восклицаниями: "Осанна!" Старики и дети,
женщины и мужчины с пальмами в руках слили в одно целое свои голоса. Их веселые
клики, как живой, громкий колокол, возвещали вступление в царствующий город Царя
царствующих. Этот живой колокол не вызвал в Спасителе чувства одобрения. В этом
громогласном, суетливом выражении восторга не было проявления глубокого чувства
- одна торжественная, нарядная внешность. Слава Божия только выкрикивалась звуками
голосистой массы и, не затрагивая
ее сердец, тут же исчезала. В торжественной встрече Спасителя был праздник праздного
народа, но не заявления искренней веры. В этой торжественной обстановке не было
совсем внутреннего побуждения. Народ, как стая очарованных, шумел, ликовал. Как
было во встрече Спасителя, так бывает и часто с людьми. Народная слава, общественный
почет - это блистательный фейерверк, от которого через несколько минут остается
только смрадный пепел. Это весенний прилив половодья, влекущий за собой изобилие
вод, где волны стремятся
обогнать и потопить одна другую. Подобные явления не прочны. Потому-то Спаситель
и остерегает Своих последователей всех времен быть осторожными при принятии за
истину мнения общества о чем бы то ни было. Общественное мнение - волна, напирающая
и уносящаяся. Нынче она в нашу пользу, а завтра против нас. Человек должен руководствоваться
не общественным мнением, а заповедями и законом Божиим, не преходящими и не изменяющимися.
Не замедлило исполниться на Иисусе Христе все непостоянство общественного
мнения. Еще не увяли на дороге разбросанные пальмы, по которым шествовали святые
стопы Богочеловека, как уже колокол возбужденного ликования в народе замер. Вместо
радостного клика, вместо веселых разговоров является раздражение, гнев, начинаются
мечтательные затеи; вместо слов: "Он Чудотворец и Учитель" - те же уста повторяли:
"Он развратитель и возмутитель"; вместо слов: "Господь" - те же уста кричали:
"Он злодей!"; вместо слов:
"Осанна" - слова: "Распни"; вместо престола - голгофская казнь. Так после торжественного
дня настают дни тяжких скорбей, страданий и, наконец, крестная смерть Христа
Спасителя. Спутников Господа теперь мало: остались верными и дружественными единицы.
Все же прочие отступились, отверглись, изменили, и даже отреклись лучшие, излюбленные
Спасителем люди. События дали урок ясный: быть верным в дружбе, не покидать человека
в беде и напастях. Только в печальные дни познаются достоинства и дружбы, и любви.
Евангельским
событием освящены эти великие связи человечества. Закрепляются они не шумно,
не крикливо, не возбужденно, но тихо и скромно, подобно тому, как воспламеняется
искоркой тихий, лучезарный свет чистой свечи, озаряющей ночную тьму.
Не восхитившись торжественной встречей, сделанной Ему в Иерусалиме, Спаситель
благосклонно остановил Свое внимание только на детях, на младенцах, вещавших
Ему: "Осанна". Этим Он указал, какой восторг соответствует достоинству человека.
Восторг есть выражение чистого, безупречного, живого, беззлобного сердца. Всем
людям, однако, без различия возраста, влагается в душу этот Божественный дар.
Но не только восторг, но даже сердечная радость невозможна для весьма многих
людей. Невозможна она для людей ленивых
и нерадивых: отдых сладок и приятен только после тяжелого труда, как ощущение
удовольствия здоровьем естественно после боли. Невозможна сердечная радость для
людей нетерпеливых, раздражительных, недоброжелательных, завистливых и памятозлобных.
Светлый лик утешения и любви для них затуманивается вдруг. Такие люди готовы
разбить драгоценную вазу по одному только капризу, что из нее берут цветы и другие
люди. Не полно чувство радости для всех людей, одержимых разнообразнейшими страстями,
настолько, что они властны
разрушить даже наши семейные связи и отнять у любящей души сына, мать, друга
и подругу.
Но Спаситель ни для кого из нас не закрыл вход в Небесное Царство. Чрез
покаяние и желание исправиться в каждой душе может открыться дверь, через которую
будет доступ для христианской радости. В каждой душе просит Христос Себе обители.
Даже в дни скорби и искушений не затворяет эту дверь Божественное милосердие.
Требуется одно - последование страждущему Господу. Ведь Он за нас пострадал,
чтобы оставить нам пример, да последуем стопам Его, убеждает апостол Петр (1
Пет. 2, 21). Теперь наступает Страстная
неделя. Пусть каждый из нас приблизится к страждущему Спасителю, пусть каждый
из нас Ему сопутствует шаг за шагом до конца крестной дороги, и тогда путь нашей
жизни исправится. Сердце наше, испытанное страданием и скорбью, умилится. Итак,
в наступающую неделю, христиане, устремим свои взоры на Господа; с плачущими
женами иерусалимскими будем взирать, как Он, Господь неба и земли, за наши грехи
осуждается на смерть, несет Крест и изнемогает под бременем Креста. Понесем Его
Крест. Слушая Евангелие на Страстной
неделе, постараемся проникнуться безмерным величием страданий и заслуг Сына Божия;
мы будем внимать кроткому, любящему голосу, призывающему к радости всех, всех
- к радости блаженных упований, ко спасению. Пред страстями Христовыми всем достанет
места: и мытарям, и блудницам, и разбойникам...
Если бы это случилось, тогда действительно мы могли бы чистым сердцем праздновать
Пресветлое Воскресение Господа и воскресение своих душ, умерщвленных страстями
и грехами! Отправимся, кто хочет, в путь за приобретением небесных утешений и
радостей; все отправимся по крестной дороге, кому нужно освободиться от подавляющей
пошлости. С нами на этом пути, не забудьте, будет Христос, страдающий и сострадающий.
Аминь.
На Страстной седмице
УТРЕНЯ ВЕЛИКОГО ПОНЕДЕЛЬНИКА
По милости Божией, сегодня закончилась святая Четыредесятница. Мы прошли
далекий путь и находимся у своей цели. Уже виден отеческий дом, где нас ждут
радости Светлого дня. Поспешим же докончить начатое. Отцы и матери, воодушевите
своих детей кончить добрый подвиг. Сыновья и дочери, помогите своим отцам и матерям
войти в радость Господа. Но вот слышится скорбный голос и старых, и малых: Чертог
Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь.
Бедные странники! Отчего же так ветха и неприлична ваша одежда? Время или
небрежность ваша изветшали ее? Пусть ответит на этот вопрос совесть ваша, и человеческая,
и христианская.
Но мать наша Церковь простирает к вам свой привычный призыв. Мы слышим
от нее такое песнопение: приидите, братие, приидите все, великие и малые, просвещенные
и простые, старцы и юные; приидите, соединимся в духе веры и любви и разделим
чувства страдающего Богочеловека. Светлый чертог виден, но в него нельзя войти
с умом, наполненным нечистыми мыслями.
К сожалению, у многих смысл и вся душа никогда не бывает так переполнена
житейской суетой, как в наступающую неделю. Заботы об окончании различных дел
до праздника, о приготовлении различных вещей к празднику развлекают ум во все
стороны и рассеивают чувство по предметам суетным. Оттого богослужения на Страстной
неделе посещаются не всецело; многое из читаемого в церкви, и притом самого важного,
как-то повествования евангелистов о жизни Иисуса Христа, опускается без особенного
внимания.
Но не такого рассеянного смысла требует от нас святая и великая седмица.
Мы будем слышать повесть о всей жизни нашего Спасителя. Когда же приличнее обозреть
ее всю, как не пред ее концом? Но в состоянии ли будет обнять мыслию эту жизнь
тот, кто так рассеян, что вовсе не знает собственной жизни? Мы будем свидетелями
последних бесед Господа с Его учениками на Тайной вечере; но может ли наше сердце
воспламениться огнем любви Иисусовой, если оно будет, подобно Иуде, там, где
его сокровище? Итак, не ради Господа,
но ради самих себя мы должны в настоящие дни собрать как можно более все свои
мысли и очистить их, иначе мы отстанем от Спасителя и останемся кто при Иуде,
с отчаянием, кто в претории Пилата, с одними умытыми руками, кто во дворце Ирода,
в одной нарядной, внешней праздничной одежде, но с Христом не воскреснем, в чертог
славы Его не войдем. Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам,
да вниду в онь.
Куда же девать житейские заботы? - скажет кто-либо из вас. Праздник великий
- житейские заботы велики. Знаем это положение и скорбим: Христос на Кресте,
а христиане с утра до ночи в лавках. Христос в муках воскликнул: "Жажду", и напояется
оцетом, а христиане уготовляют разнообразные снеди и пития. В то самое время,
когда Христос предал дух Свой, христиане едва переводят свое дыхание от житейской
суеты... Как же после этого христианину в конце концов не рыдать словами: Чертог
Твой вижду, Спасе мой, украшенный,
и одежды не имам, да вниду в онь... Мы не требуем перемены житейского порядка.
Но добрый христианин найдет без труда способ удовлетворить всем требованиям праздника,
не рассеиваясь мыслью и чувством, не теряя из виду своего Спасителя. И апостолы
ходили за покупками, и они приготовляли вечерю, и жены равноапостольные покупали
ароматы; но смотрите, как у них все чинно, свято. Почему так нельзя быть и у
нас? Потому что мы дети девятнадцатого века... потому что наша суетность измышляет
множество мелких нужд и удовлетворением
их мучит себя и других: мелкие люди и мелкие чувства. Ненасытимость нашей плоти
увеличивает через меру потребности светлых дней. Светлые праздники, сами по себе
питательные для духа, по тому самому мало требуют пищи для плоти. Мы же настолько
чувственны, что не умеем найти любви без яств; без угощения мы отвыкли уже понимать
наслаждения и сладость сердца. Христианский праздник не тем велик, не тем светел,
что на столах ваших будет множество брашен, не тем он радостен, что в праздник
разрешаются все шумные увеселения,
простирающиеся иногда до помрачения смысла... Нет, это служение чреву. Не во
имя воскресшего Христа наедаются и напиваются до пресыщения, не во имя воскресшего
Христа наряжают до соблазна свое тело. Чистое наслаждение сердца - это святой
восторг сердца, это правда, и мир, и радость о Духе Святом. Чувства же такие
большей части из нас неизвестны. Если бы они хотя раз посетили нас, то мы не
позабыли бы их, как не забываются чувства юной, восторженной и чистой любви,
чувства глубокой, бескорыстной дружбы.
Но так как мы бедны этими святыми настроениями, то мне остается в сердечной
грусти повторить за всех и для всех умилительные слова молитвы: Чертог Твой вижду,
Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь. Просвети одеяние души
моей, Светодавче, да невозбранно вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому
Твоему, чашу спасения прииму и имя Твое, Господи, призову. Аминь.
ВЕЛИКИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК
Как все преходящее, прошла и святая Четыредесятница. Счастье и похвала
Церкви тем, кто в течение ее узнал, что он идет вперед по пути жизни. Скорбь
тем, кто пережил святую Четыредесятницу, не думая, что земная жизнь есть путь
к небу. Благо и радость тем, кто в течение поста искал пользы своей душе. Грустно
за тех, кто и в это душеспасительное время не замечал, что у него есть душа.
Проведшие честно пост ждут теперь праздника Воскресения Христова. Отнесшиеся
же к посту равнодушно не имеют должного понятия
о празднике и все продолжают свою работу - работу, по выражению святого Павла,
истления (Рим. 8, 21).
Теперь мы вступили уже на крестный путь Христа. Как идти и что нам делать
в дороге, чтобы наш путь не был полон уныния?
Ни в какое другое время, как в эту неделю, для христианина так не обязательно
самоуглубление. В это время чтения Евангелия невольно охватывают человека завещанием
Иисуса Христа: не любить мира, но полюбить Царство Христово. В эту неделю труд
усиленной молитвы должен очистить и украсить душу и сделать ее способной к принятию
высших внушений неба.
На крестном пути нашем облегчается его трудность устремлением души к Богу.
Только таким образом мы исторгаем из души плевелы и оставляем в ней простор для
благодати. Розга плодоноснейшей лозы уже созрела и готова дать нам сок винограда
Христова.
На крестном пути нашем ежеминутно должна переноситься наша мысль к страдающему
Христу. Сострадая Господу, душа страждет о себе самой. Есть слезы надрывающие,
слезы тоски, уныния, досады; есть же слезы сострадания, любви, утешения и благодарности.
На этих слезах растут упования, и ими возращается наше истинное счастье, счастье
непреходящее. Блаженны те очи, которые будут источать такие слезы при слышании
о Господе, умалившемся и смирившемся, как раб.
Лучшего времени для христианина на земле быть не может, как грядущие теперь,
день за днем, две недели - Страстная и Светлая. Не знаем, так ли хороша эта Святая
седмица там, за пределами жизни, как здесь! Эти две недели на земле есть исключение
из общего правила суетливой жизни.
В эти недели поистине и воочию Иисус Христос является душе.
Господа ради оберегитесь, чтобы суета не взяла вас от храма и чтобы эта
седмица страстей Христовых не была, подобно прочим седмицам, нескончаемой неделей
наших собственных погибельных страстей.
Се Жених грядет! Души благочестивые, идите Ему навстречу... Аминь.
